Евангелие от Марка. 14: 53-72. Служение Христа на земле подходило к своему концу. Понимал это Иисус, понимали это и его противники: фарисеи, книжники и синедрион. Вскоре, Христа взяли, и настал час суда над невиновным.
Обвинителям срочно требовались свидетели, их доказательства. Но пришли лжесвидетели.
А в это время, совсем неподалеку был свидетель, который знал о Христе больше, чем все другие. Он пришел во двор первосвященника погреться у огня. Это был Петр. Неожиданно к нему подошла служанка…
Раввины вкладывали большой смысл в то, что произносил свидетель во время допроса. Они рассуждали так: Если свидетель произносит свое свидетельство перед одним человеком, то оно — «тайное», и потому, не столь существенное. Если свидетель произносит свои слова публично, но при этом говорит не слишком убедительно, тогда его слова весомы, но не абсолютны. Но если свидетельство публичное и прямое, тогда слова заслуживают самого пристального внимания, их следует считать чистой правдой.
Именно таким образом евангелист описывает нам отречение Петра. Оно начинается с самого малого, незначительного. К Петру подходит служанка и Марк описывает это так, будто их диалог происходит где-то там, только между Петром и женщиной. И Петр отрекается от Иисуса перед ней.
Однако дьявол никогда не останавливается на невинных отречениях и эта история продолжается. Петра спрашивают второй раз — публично. Он и на этот раз отрекается, но делает это неуклюже, уклончиво, неуверенно. Люди, находящиеся там, они это чувствуют, и когда они в третий раз его обвиняют, то Петру, уже вставшему на этот путь, ничего не остается, как сделать самое сильное, самое убедительное отречение: “Не знаю человека сего, о котором вы говорите”.
Вы заметили, сначала он сказал служанке, что он не понимает, “что она ему говорит”. В конце он заявляет: “я Его не знаю”. Он клянется и божится, что не имеет со Христом ничего общего.
Но! Есть еще одна маленькая деталь, которую авторы Священного Писания не посмели включить в текст, но она там подразумевается. Дело в том, что глагол “клясться”, (на греческом этот глагол звучит, как “anafematidzei” — “анафемствовать”, “проклинать”) глагол, который используется всегда с дополнением. То есть, анафема всегда произносится на что-то или на кого-то. А в этой истории использован глагол без дополнений.
Очевидно, что евангелист Марк, когда описывал эту ситуацию, не посмел дословно передать сказанное Петром. Он опустил конец фразы. Это значит, что Петр не просто публично отрёкся от Христа. Петр предал анафеме ( т.е. публично проклял) своего Учителя и Господа.
Матфея, 10: 32-33. “Итак всякого, кто исповедует меня перед людьми, того исповедую я перед Отцом Моим Небесным, а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и я пред Отцом Моим Небесным”.
Происходит последний суд над Иисусом, где очень нужны верные свидетели Своего Господа, искренние и честные. Рядом находится один из близких учеников Христа, который за всё время суда поступает хуже любого лжесвидетеля. Он отрекается от своего Господа и проклинает Его. И перед нами стоит серьезный вопрос: Отречется ли теперь Иисус от Своего ученика, как Он Сам об этом предупредил?
Ответ мы находим в следующих стихах: после воскресения Иисуса, когда ангел является женщинам, в Марка 16:7., Иисус говорит им: “Но идите, скажите ученикам Его и Петру ” подразумевая, что прощает его.
В Ев. от Иоанна мы читаем, как после воскресения, Петр трижды исповедуется, и каждый раз Христос говорит: “Петр, будь добрым пастырем Моей Церкви”.
Дорогие друзья, очень хотелось бы, чтобы эта истина запечатлелась в нас. Даже отрекшись перед людьми, Христос готов, после того, как мы разодрали не свои одежды, а свои сердца, принять наши исповедания перед Ним.